Лео Гаас

Лео Гаас родился в Опаве, Чехословакия, в словацкой семье. Самый старший из четырех детей, он развивал свои способности с раннего детства – учился игре на фортепьяно и пению, занимался живописью, унаследовав талант от дедушки, церковного художника. Преподаватель живописи рекомендовал ему продолжать занятия, и Лео переехал в Германию, в Карлсруэ, и поступил в художественную академию. Деньги на первый курс прислал богатый родственник из Соединенных Штатов, но после его смерти Гаасу пришлось самому заботиться о себе, зарабатывая на жизнь музыкантом в барах и ресторанах. На его картинах и литографиях того периода изображены сценки из веселой ночной жизни – в то время в среде художников такие сюжеты были популярны.

В 1921 г. Гаас перебрался в Берлин, где продолжил образование в школе декоративного искусства. Он учился вместе с Эмилем Орликом и стал его помощником. Как и прежде, Гаас зарабатывал на пропитание, играя в кафе и рисуя на продажу акварельные миниатюры. В 1922 г. он получил место помощника в студии графического дизайна, и с тех пор основным источником дохода для него стала живопись.

Гаас считался приверженцем экспрессионистского течения, куда входили Макс Либерманн и немецкая художница Кете Кольвиц. Его вдохновляли мастера прошлого, такие как Гойя и Тулуз-Лотрек. В 1923 г. он предпринял путешествие во Францию – сначала в Париж, а затем в Альби, на родину Тулуз-Лотрека, где в местном музее он изучал работы художника. Оттуда, по стопам Ван Гога, он направился в Арль. Последней остановкой на пути домой, в Опаву, стал Марсель.

В 1924 г. Гаас попробовал свои силы в качестве художника-карикатуриста в одном из журналов в Вене. В течение двух лет он являлся вдохновителем и неотъемлемой частью венской богемы. В 1926 г. он снова возвращается в Опаву, где рисует афиши и создает декорации для театра, гастролировавшего по всей Моравии.

В 1929 он женится на Софи Германн и становится модным портретистом, зарабатывая достаточно денег для своей семьи и даже помогая родителям. Завоевав репутацию универсального художника, Гаас являлся членом Ассоциации немецких художников, представляя в ней Чешско-немецкое общество сотрудничества в области искусства. В 1935г., когда к власти пришли национал-социалисты, Гаас отказался от работы в Ассоциации и стал директором маленькой типографии.

В 1937 г. в Опаве случился первый погром. Работы Гааса были названы “дегенеративным искусством”, и его обвинили в культурном большевизме из-за опубликованных им карикатур. После Хрустальной ночи (первая волна насилия, направленного против евреев) в ноябре 1938 г. он и его жена переехали к ее родителям в Остраву.

15 марта 1939 г. нацисты оккупировали Моравию и Богемию и стали приводить в исполнение свод антиеврейских Нюрнбергских законов. Евреев стали выгонять с работы и лишать собственности. В октябре 1939 г., после вторжения в Польшу, австрийских евреев мужского пола, в возрасте от 16 до 60 лет сгоняли на железнодорожных вокзалах и тысячами отправляли в Ниско, к юго-западу от Люблина, где их сортировали по профессиям и использовали на строительстве деревянных сооружений и ограждений вокруг лагеря.

В Ниско Гаас работал водителем грузовика, доставляя из Люблина продовольствие и строительные материалы, а также подмастерьем у сапожника и портного. Еще он рисовал портреты солдат СС, получая от них продукты и краски. Он имел возможность свободно передвигаться по лагерю, что позволяло ему рисовать портреты узников, делать наброски строительных площадок, сцен прибытия и отправления транспорта и повседневной жизни лагеря. Сохранилось более сотни его работ того периода, ставших бесценными свидетельствами истории польского концентрационного лагеря для евреев.

Когда лагерь был распущен, многие узники бежали на противоположный берег реки Сан, где стояли части советской армии. Лео Гаас вернулся в Остраву, к жене. Но ему суждено было расстаться с Софи. Она хотела бежать как можно дальше, а он не смог оставить отца и сестру. В Остраве му пришлось выполнять тяжелую физическую работу – чистить и ремонтировать канализационные коллекторы. Работы организовывались еврейской общиной. В это время он встречает Эрну Давидович, впоследствии ставшую его второй женой. Семья Эрны занималась тайной переправкой беженцев в Польшу. Гаас также принимал участие в этой деятельности после смерти отца в 1941 г. В августе 1942 г. его арестовало Гестапо, однако еврейская община добилась для него освобождения из остравской тюрьмы. И все равно это означало неминуемую депортацию в Терезинское гетто , куда он и отправился первым же эшелоном, в конце сентября 1942 г.

1 октября 1942 г. Гаас и его теперь многочисленная семья (жена, ее родители и его сестра Эльвина) прибыли в Терезин, где им пришлось разлучиться. Терезинское гетто переживало трудные времена. Из Германии и Австрии продолжали прибывать интернированные, их число достигло 60.000 человек, включая несколько тысяч стариков. Скученность сделала жизнь невыносимой: нормы продовольствия уменьшались, санитарные условия становились все хуже, в гетто начались эпидемии (к концу 42-го года число умерших в Терезинском гетто людей превысило 15.000 человек).

Вначале Гааса определили в группу заключенных, которые подвозили материалы для строительства железной дороги. Благодаря помощи Якова Эдельштейна (Лео написал его портрет), Гааса перевели в “цайхенштубе” (проектно-технический отдел). В работу отдела входила организация строительства железнодорожной линии, пролегавшей через лагерь. В цайхенштубе трудились несколько других известных художников, в том числе Отто Унгар, Фердинанд Блох и Бедрих Фритта – старший в отделе. Позже Фритта стал близким другом Гааса.

Гаас рисовал портреты своих коллег. Он также давал уроки живописи для детей, находившихся в гетто, за что получал небольшое вознаграждение продовольствием. Продукты использовались им для приготовления оригинальных блюд, очень популярных среди его друзей.

Занятость в техническом отделе позволяла его служащим посещать другие кварталы гетто. Гаас пользовался этой возможностью, чтобы навещать жену. Так же как его коллеги, он старался запечатлеть жизнь гетто в рисунках, прячась на чердаке или среди тысяч других заключенных, в страхе, что СС обнаружит эту запрещенную деятельность. Ему удалось изобразить самые различные сюжеты: поиски пищи, людей, ожидающих депортации в концлагерь, переселение интернированных с места на место, дома, портреты узников, стариков, больных, умирающих, и умерших. Гаас, Фритта и Унгар часто встречались по вечерам, чтобы вместе работать над рисунками. Совместными усилиями они создали множество работ, иллюстрирующих все аспекты жизни в Терезинском гетто.

23 июня 1944 г. Терезин посетила делегация Красного Креста, чтобы увидеть условия содержания заключенных. Перед этим нацисты развернули программу благоустройства, старательно маскируя истинное положение дел. Улицам дали названия, были разбиты скверы с ухоженными клумбами, и даже открыт детский сад. Старики и больные, в количестве 7.500 человек, были отправлены вон из гетто, в последний путь, так, чтобы Терезин мог выглядеть “ухоженным” местом. Штат технического отдела был завербован на эту кампанию – делать фальшивые витрины несуществующих магазинов, украшать и декорировать гетто согласно инструкциям нацистов.

Боясь, что правда может выплыть наружу, нацисты перерывали ящики с инструментами сотрудников цайхенштубе, вынуждая их искать потайные места для своих рисунков. Фритта спрятал работы в земле, в металлической коробке; Унгар использовал для этого выемку в стене; а Гаас – тайник на чердаке. Нацисты также произвели обыск у Лео Страусса, торговца произведениями искусства. Страусс использовал “арийские” семейные связи и своих людей среди чешской полиции гетто, чтобы переправить подготовленные художниками документальные материалы за пределы Рейха, по всей вероятности, в Швейцарию. Он сделал это в надежде, что таким образом им удастся разбудить общественное мнение, или хотя бы рассказать о происходящем, даже если самим художникам будет не суждено выжить.

Художников вызвали для допроса, о котором их за несколько дней предупредил коллега по работе в техническом отделе, член Ельтестенрата (совета старейшин, обеспечивающего порядок в гетто). Унгара, Фритту, Гааса и Блоха привели в комендатуру, где их допросил Адольф Айхманн, желавший выяснить, кто именно являлся автором вывезенных из гетто рисунков, и с кем они были связаны во внешнем мире. Художников отвели в камеру, устроенную в подвале комендатуры, где они обнаружили торговца Страусса, заключенного в тюрьму несколькими днями ранее. После трудного допроса, на котором они упорно молчали, их отправили в тюрьму Гестапо, распложенную в Терезине, в так называемой “Малой крепости”. Семьи художников – их жены, пятилетняя Сюзанна, дочь Унгара, и трехлетний Томас, сын Фритты – также были заключены в крепость.

Гаас провел в тюрьме три с половиной месяца. За это время он и другие художники использовались на строительстве железнодорожной линии и на другой тяжелой физической работе. Этот труд убил многих заключенных, а сам Гаас серьезно травмировал ногу. Доктор Павел Вроцлав сделал ему операцию, используя подручные средства. Гаас сумел выздороветь, в значительной степени благодаря надзирателю, отвечавшему за чешских заключенных. Этот человек доставал для Гааса продукты и даже спрятал его у себя в каморке, но Лео обнаружили и на восемь дней бросили в одиночку, без пищи. И все-таки друзья сумели передать ему немного еды.

25 октября 1944 г. Гаас и Фритта были вызваны в комендатуру, где им предъявили обвинение в злонамеренной пропаганде во внешних странах. В результате обоих художников отправили в Освенцим, по дороге сняв с поезда в Дрездене, для дополнительного допроса. Лео Гаас прибыл в Освенцим 28 октября и был зарегистрирован как политический заключенный, под номером 199885. Фритта также прибыл в концентрационный лагерь, слег с дизентерией и через восемь дней умер от заражения крови, несмотря на все усилия доктора Вроцлава, также попавшего в этот лагерь.

Художественный дар Гааса оказался кстати и в Освенциме. Ему удалось устроиться на административную должность в Блоке 24, где он рисовал для доктора Менгеля. Тремя неделями позже Гаас и еще один чешский художник были вызваны в блок старейшин. Их попросили скопировать кое-что из журнала мод. Вскоре, в ноябре 1944 г., Гаас, другие художники и несколько химиков из Бельгии были перевезены в концентрационный лагерь Заксенхаузен, где Гаасу дали новый номер, 118029. Через несколько дней прибывшие были расселены в блоках 18 и 19, отделенных от остальной части лагеря электрическим забором из колючей проволоки. Там им разъяснили их задачу: они присоединятся к “фальшивомонетчикам”, уже в течение двух лет производящим поддельную валюту Великобритании, документы и печати. Группе Гааса велено было подделывать американские деньги.

В конце февраля 1945 г. членам группы приказали погрузить оборудование в железнодорожные вагоны, а затем, наряду с другими заключенными, их через Дрезден и Прагу перевезли в концлагерь Маутхаузен, где они содержались в печально известном Блоке 20. За три недели до их прибытия в лагерь в этом блоке было умерщвлено семьсот русских. Члены группы начали опасаться за свои жизни. Изготовление фальшивых денег закончилось, эсэсовцы получили свои подделки, а взамен отправили узников на строительные работы. 5 мая 1945 г. заключенных переместили в лагерь Эбензее, откуда на следующий день их освободили Союзные войска.

После освобождения Гаас вернулся в Терезинское гетто, и там, в Магдебургских бараках, отыскал все свои рисунки, а также множество работ Фритты. Гаас узнал, что большинство его друзей и близких погибли: Унгар попал в Освенцими погиб во время “марша смерти” в Бухенвальд; Блох был забит до смерти в Малой крепости (в октябре 1944 г.); жена Фритты Иоганна умерла в Терезине в феврале 1945 г. Фрида Унгар и ее дочь выжили, как и маленький Томас Фритта. Эрна, жена Гааса, также пережила войну, но здоровье ее было подорвано. Супруги Гаас усыновили Томаса Фритту и обосновались в Праге. Эрна умерла в 1955 г., а Гаас переехал в Восточный Берлин, где женился в третий раз, на женщине по имени Инге, и стал редактором сатирического журнала “Ойленшпигель”. Помимо работы в журнале, Гаас создавал декорации для кинокомпании ДЕФА и телевидения ГДР. Свои художественные работы он демонстрировал на выставках в восточной Германии, Западной Европе (Франции, Италии, Австрии), в Израиле, Китае и США.

В 1981 г. Гаас открыл выставку у себя на родине, в Клатови, где его наградили благодарственным свидетельством и, на 80-ом году жизни, признали почетным гражданином города. Он скончался в 1983 г.

(Д-р Пнина Розенберг)

Цитаты

Beit Thereseinstadt (Thereseinstadt House) archive, Givat Haim-Ihud, Israel.

Janet Blater and Sybil Milton. Art of the Holocaust. Pan Books, London, 1982.

Mary S. Constanza. Living Witness: Art in the Concentration Camps and Ghettos. The Free Press, New York, 1982.

Gerald Green. The Artists of Terezin. Hawthorn, New York, 1969.

Henryk Keisch. Leo Haas – Terezin/Thereseinstadt. Eulenspiegel Verlag, Berlin, 1970.

Miriam Novitch. Spiritual Resistance: Art from Concentration Camps 1940-1945 - A selection of drawings and paintings from the collection of Kibbutz Lohamei Haghetaot. Union of American Hebrew Congregations, 1981.

Paintngs from Terezin: Bedrich Fritta, Karel Fleischmann, Otto Ungar, Peter Kien. The "Lidice Shall Live" Committee, London, дата не указана.

Sabine Zeitoun and Dominique Foucher (editors). La masque de la barbarie: le ghetto de Thereseinstadt 1941-1945. Предисловие: Milan Kunda. Centre d'Histoire de la Résistance et de la Déportation, Ville de Lyon, 1998.